"палец одинаково ложится на спусковой крючок пистолета и на левую кнопку мыши" ©
Серёжка впечатлился нашим девичником, теперь думает как праздновать мальчишник (и злится на МашЬ, что не отзвонилась - как доехала до дома).
Он ушел на работу, а я сижу с кружкой горячего кофе - только что вернувшись из магазинов, слушаю музыку и думаю как не сойти с ума. Детское чувство незащищенности, неуверенности пронзает - нет привычки к одиночеству по ночам. Очень большая пустая квартира, можно делать что угодно, но я хожу по маршруту кресло у компа - балкон, и иногда - кухня, где живут остатки кофе и виски. Я включила свет, печатаю ему сообщения о любви и скучаю-боюсь-скучаю.
Я лишь дважды оставалась одна - когда умерла бабушка и родители уехали к ней. Было очень плохо, но боль перекрывала страх. И второй раз - тогда в моей, с рождения знакомой комнате, поселились шорохи и страх. А сейчас я в чужом доме, чужом районе, совсем чуждом мире - и мне страшно. Если об этом писать - легчает на время, я начинаю видеть всю бредовость ситуации и успокаиваюсь. Но слова заканчиваются (не могу же я по кругу писать страшно-страшно-страшно) и снова из глубины души поднимаются монстры тишины.
Завтра это всё покажется мне глупостью, мне будет стыдно, но пока я здесь, сегодня, одна. И мне страшно.
Он ушел на работу, а я сижу с кружкой горячего кофе - только что вернувшись из магазинов, слушаю музыку и думаю как не сойти с ума. Детское чувство незащищенности, неуверенности пронзает - нет привычки к одиночеству по ночам. Очень большая пустая квартира, можно делать что угодно, но я хожу по маршруту кресло у компа - балкон, и иногда - кухня, где живут остатки кофе и виски. Я включила свет, печатаю ему сообщения о любви и скучаю-боюсь-скучаю.
Я лишь дважды оставалась одна - когда умерла бабушка и родители уехали к ней. Было очень плохо, но боль перекрывала страх. И второй раз - тогда в моей, с рождения знакомой комнате, поселились шорохи и страх. А сейчас я в чужом доме, чужом районе, совсем чуждом мире - и мне страшно. Если об этом писать - легчает на время, я начинаю видеть всю бредовость ситуации и успокаиваюсь. Но слова заканчиваются (не могу же я по кругу писать страшно-страшно-страшно) и снова из глубины души поднимаются монстры тишины.
Завтра это всё покажется мне глупостью, мне будет стыдно, но пока я здесь, сегодня, одна. И мне страшно.